Как-то ночью англичанину не спалось. Он позвал Сантьяго, и они начали прогуливаться вокруг стоянки. Светила полная луна, и Сантьяго взял да и рассказал англичанину всю свою историю.
Особенно потрясло того, что юноша способствовал процветанию лавки, где торговали изделиями из хрусталя.
- Вот что движет миром, - сказал он. - В алхимии это называется Душа Мира. Когда ты чего-нибудь желаешь всей душой, то приобщаешься к Душе Мира. А в ней заключена огромная сила.
И добавил, что это свойство не одних только людей - все на свете, будь то камень, растение, животное или даже мысль, наделено душой.
- Все, что находится на Земле, постоянно изменяется, потому что и сама Земля - живая и тоже обладает Душой. Все мы - часть этой Души, но сами не знаем, что она работает на наше
благо. Но ты, работая в лавке, должен был понять, что даже хрусталь способствовал твоему успеху.
Сантьяго слушал молча, поглядывая то на Луну, то на белый песок.
- Я видел, как идет караван через пустыню, - сказал он наконец. - Он говорит с ней на одном языке, и потому-то она и позволяет ему пройти через себя. Пустыня проверит и испытает каждый его шаг и, если убедится, что он в безупречном созвучии с нею, допустит до оазиса. А тот, кто наделен отвагой, но не владеет этим языком, погибнет в первый же день пути.
Теперь оба глядели на Луну.
- Это и есть магия знаков, - продолжал Сантьяго. - Я вижу, как проводники читают знаки пустыни, - это Душа каравана говорит с Душой пустыни.
После долгого молчания подал наконец голос и англичанин:
- Мне стоит обратить внимание на караван.
- А мне - прочесть твои книги, - отвечал юноша.

Странные это были книги. Речь в них шла о ртути и соли, о драконах и царях, но Сантьяго, как ни старался, не понимал ничего. И все же одна мысль, повторявшаяся во всех книгах, до
него дошла: все на свете - это разные проявления одного и того же.
Из одной книги он узнал, что самые важные сведения об алхимии - это всего несколько строчек, выведенных на изумруде.
- Это называется "Изумрудная скрижаль", - сказал англичанин, гордый тем, что может чему-то научить своего спутника.
- Но для чего же тогда столько книг?
- Для того, чтобы понять эти несколько строчек, - отвечал англичанин не слишком уверенным тоном.

Больше всего заинтересовала Сантьяго книга, рассказывающая о знаменитых алхимиках. То были люди, посвятившие всю свою жизнь очистке металлов в лабораториях: они верили, что, если в продолжение многих и многих лет обрабатывать какой-нибудь металл, он в конце концов потеряет все свойства, присущие ему одному, и обретет Душу Мира. И ученые тогда смогут постичь смысл любой вещи, существующей на земле, ибо Душа Мира и есть тот язык, на котором все они говорят между собой. Они называют это открытие Великим Творением, а состоит оно из двух элементов: твердого и жидкого.
- А разве недостаточно просто изучать людей и знаки, чтобы овладеть этим языком? - осведомился Сантьяго.
- Как ты любишь все упрощать! - раздраженно ответил англичанин. - Алхимия - наука серьезная. Она требует, чтобы каждый шаг совершался в полном соответствии с тем, как учат
мудрецы.
Юноша узнал, что жидкий элемент Великого Творения называется Эликсир Бессмертия - он, помимо того что продлевает век алхимика, исцеляет все болезни. А твердый элемент - это
Философский Камень.
- Отыскать его нелегко, - сказал англичанин. - Алхимики годами сидят в своих лабораториях, следя, как очищается металл. Они так часто и так подолгу глядят в огонь, что мало-помалу
освобождаются от всякой мирской суетности и в один прекрасный день замечают, что, очищая металл, очистились и сами.
Тут Сантьяго вспомнил Торговца Хрусталем, который говорил, что когда моешь стаканы, то и сам освобождаешь душу от всякой пакости. Юноша все больше убеждался в том, что алхимии можно научиться и в повседневной жизни.

Камень обладает поразительным свойством: крохотной части его достаточно, чтобы превратить любое количество любого металла в золото.
Услышав это, Сантьяго очень заинтересовался алхимией. Он подумал, что надо лишь немного терпения - и можно будет превращать в золото все что угодно. Он ведь читал жизнеописания тех, кому это удалось: Гельвеция, Элиаса, Фульканелли, Гебеpa, - и истории эти приводили его в восторг. Всем этим людям удалось до конца пройти Своей Стезей. Они странствовали по свету, встречались с учеными мудрецами, творили чудеса, чтобы
убедить сомневающихся, владели Философским Камнем и Эликсиром Бессмертия.
Однако когда Сантьяго попытался по книгам понять, что же такое Великое Творение, то стал в тупик - там были только странные рисунки, зашифрованные наставления и непонятные
тексты.

- Почему они так замысловато пишут? - спросил он однажды вечером у англичанина, который явно досадовал на то, что лишился своих книг.
- Потому что понимать их дано лишь тем, кто сознает ответственность этого, - отвечал англичанин. - Представь, что начнется, если все кому не лень начнут превращать свинец в золото. Очень скоро оно потеряет всякую ценность. Только упорным и знающим откроется тайна Великого Творения. А я оказался посреди пустыни, чтобы встретить настоящего алхимика,
который поможет мне расшифровать таинственные записи.
- А когда были написаны эти книги? - спросил он.
- Много веков назад.
- Много веков назад еще не было типографского станка, - возразил Сантьяго. - И все равно алхимией способен овладеть далеко не каждый. Почему же это написано таким таинственным
языком и рисунки такие загадочные?
Англичанин ничего не ответил. Лишь потом, помолчав немного, сказал, что уже несколько дней внимательно присматривается к каравану, но ничего нового не заметил. Вот
только о войне племен поговаривать путешественники стали все чаще.

И в один прекрасный день Сантьяго вернул англичанину его книги.
- Ну, и что же ты там понял? -- с надеждой спросил тот: ему хотелось поговорить с кем-нибудь понимающим, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.
- Понял я, что у мира есть Душа, и тот, кто постигнет эту Душу, поймет и язык всего сущего. Еще понял, что многие алхимики нашли Свою Стезю и открыли Душу Мира, Философский Камень и Эликсир Бессмертия, - сказал юноша, а про себя добавил: "А самое главное - я понял, что все это так просто, что уместится на грани изумруда".
Англичанин почувствовал разочарование. Ни то, что он так долго учился, ни магические символы, ни мудреные слова, ни реторты и колбы - ничего не произвело впечатления на Сантьяго.
"Он слишком примитивен, чтобы понять это", -- подумал англичанин. Он собрал свои книги и снова засунул их в чемоданы, навьюченные на верблюда.
- Изучай свой караван, - сказал он. - Мне от него было так же мало проку, как тебе - от моих книг.
И Сантьяго снова принялся внимать безмолвию пустыни и глядеть, как вздымают песок ноги верблюдов. "У каждого свой способ учения, - подумал он. - Ему не годится мой, а мне -
его. Но мы оба отыскиваем Свою Стезю, и я его за это уважаю".

Но Изумрудная Скрижаль существует и сегодня.
- А что же написано на ней? - поинтересовался юноша.
Алхимик минут пять что-то чертил на песке, а Сантьяго тем временем вспоминал, как повстречал на площади старого царя, и ему показалось, что с той поры прошли многие-многие годы.
- Вот что написано на ней, - сказал Алхимик, окончив рисунок.
Сантьяго приблизился и прочел.
- Так ведь это же шифр! - разочарованно воскликнул он. - Это вроде книг англичанина!
- Нет. Это то же, что полет ястребов в небе: разумом его не постичь. Изумрудная Скрижаль - это послание Души Мира.

"Во всей вселенной Я избрал тебя, и печать Моя лежит на тебе. Ты - избранный инструмент Десницы Моей и Я назначаю тебя Строителем Моего Храма. Ты возведешь его колонны и вымостишь его пол; ты украсишь его орнаментами из металлов и драгоценностей и будешь мастером Моих рабочих. Я даю тебе в руки эскизы, здесь, на чертежной доске живой материи Я запечатлел план, которому ты должен следовать в точности повторяя ход и углы огненных линий, начертанных перстом Моим. Хирам Абифф, избранный строитель дома Отца твоего, за работу. Вон там - кучевые облака, седые туманы зари, проблески небесного света и тьма спящего мироздания. Без стука молота и голосов рабочих, из этого ты выстроишь храм своего Бога, вечного в небесах. Используй беспрестанное вращательное движение пустоты для шлифовки камней. Овеваемый дыханием непроявленного, ты будешь гасить известь и укладывать фундамент. Я наблюдал за тобой в годы твоей юности, Я провел тебя сквозь дни зрелости. Я взвесил тебя на весах, и ты не был найден легким. Поэтому тебе Я доверяю величие работы и здесь посвящаю тебя в сан Строителя Моего Дома. Тебе Я даю Слово Мастера Строителя; тебе Я даю инструменты для ремесла; тебя Я наделяю силой, присущей Мне. Будь верен этим дарам. Верни их назад, когда окончишь, и Я дам тебе имя, известное только Богу. Да будет так"

***
Погас яркий свет, лившийся с небес; струящиеся языки живого пламени исчезли в туманных, пустынных сумерках, покрывших непроявленное черной мантией. Одиноко стоял Хирам Абифф, вглядываясь в бескрайний океан бессознательного - всюду, сколько охватывал глаз была клубящаяся, вращающаяся материя. Затем, распрямив плечи, взяв в руки чертежную доску и укрепив в сердце сияющее Слово Мастера, он медленно двинулся вперед, и скрылся в тумане первоначальной зари.
Как человек может измерить вечность, неподвластную времени? Шли века, с любовью и смирением в сердце одинокий Строитель реализовывал план, руками формуя темноту, которую благословил, возведя глаза к небу, откуда сиял Великий Свет. В божественном одиночестве протекал его труд, ничей голос не ободрял его, некому было порицать - один в безграничном сущем, в пробирающем холоде утреннего тумана, опускающегося на чело, и лишь сердце его согревал свет Слова Мастера. Задача казалась безнадежной. Одна пара рук была не в состоянии формовать эту темноту; одно сердце, каким бы чистым оно не было, не в силах облечь пульсирующую космическую любовь в конкретную, материальную форму из холодного тумана бессознательного. Хотя темнота подкрадывалась все ближе, и туманные пальцы хаоса сплетались вокруг него, исполненный божественным доверием Строитель продолжал трудиться; с божественной надеждой он укладывал опоры, из беспредельной глины он делал формы для отливки священных орнаментов. Медленно росло здание; туманные фигуры, отлитые рукой мастера, обозначились рядом с ним. Трех огромных, бездушных существ вылепил Мастер; огромные создания смутно вырисовывались в полутьме подобно зловещим призракам. То были три строителя, им благословенные; шеренгой они высокомерно прошествовали перед ним, а Хирам простер руки к своим творениям, говоря: "Братья, я создал вас для работ. Я вылепил вас, чтобы со мной вы трудились в строительстве дома Мастера. Вы - дети мои, я трудился над вами, теперь трудитесь со мной во славу нашего Бога".

Но призраки смеялись. Повернувшись и сразив своего создателя его собственными инструментами, данными с небес Богом, они оставили Гранд Мастера умирающим посреди своих трудов, израненным и искалеченным тройственной силой космической ночи. Лежа у подножия своего творения, истекая кровью, замученный Строитель возвел глаза к кучевым облакам; его лицо исполнилось божественной любовью и космическим пониманием, когда вознес он молитву Мастеру, направившему его:
"О, Мастер Рабочих, Великий Архитектор вселенной, мои труды не завершены. Почему они должны оставаться незаконченными? Я не выполнил того, зачем Ты послал меня в мир, поскольку все созданные мной сущности обратились против меня и инструменты, что Ты мне дал, уничтожили меня. Дети, которых я создал в любви, в невежестве своем убили меня. Взгляни, Отец, Слово, что Ты мне дал, теперь красное от крови. О, Мастер, я свято хранил его в сердце, теперь возвращаю его Тебе. Вот инструменты, чертежная доска, а также сосуды, что я вылепил6. Вокруг меня стоят руины храма, который я должен покинуть. Тебе, о Боже Всеведающий, я возвращаю все это, сознавая, что в Тебе сокрыто благоприятное время всех свершений. Ты, Господи, ведаешь все наши падения и взлеты, и Ты заведомо понимаешь наши помыслы. Во имя Твое я трудился, Отец, и за твои дела я умираю, как преданный строитель".

Мастер пал навзничь, обращенное вверх лицо его было прекрасно в последнем сне смерти, лучи света больше не лились от его фигуры. Сгустились тучи, как бы образуя пелену вокруг тела убитого Мастера.

Внезапно небеса разверзлись вновь, и поток света омыл фигуру Хирама небесным сиянием. Снова раздался Голос с небес, где на облаках мироздания восседал Великий Царь: "Он не умер, он спит. Кто разбудит его? Его труды не завершены и в смерти он охраняет священную реликвию еще более ревностно, поскольку Слово и чертежная доска принадлежат ему - Я сам их дал. Но он должен спать до тех пор, пока убийцы сами не вернут его к жизни, так как все неправильное должно быть исправлено и убийцы Моего дома, разрушители Моего храма, должны трудиться вместо Строителя, пока не поднимут своего Мастера из мертвых".

***
Трое убийц пали на колени и подняли руки к небу, пытаясь закрыться от света, разоблачившего их преступление: "О Боже, велик наш грех, мы убили нашего Великого Мастера, Хирама Абиффа! Справедливо Твое наказание и, раз мы убили его, мы посвящаем наши жизни его воскрешению. Первое было нашей человеческой слабостью, второе - наша священная обязанность".

"Да будет так",- отвечал Небесный Голос. Исчез Великий Свет, облака тьмы и туман заволокли тело убиенного Мастера. Кружащаяся темнота поглотила его, не оставив ни метки, ни могильного камня, указующего на место упокоения Строителя.

"О Господи!", - закричали трое убийц - "где же нам теперь искать нашего Мастера?"

И вновь из Великого Невидимого простерлась рука, вручив им крошечную лампадку; ее масляный огонек тихо и чисто горел в темноте. "Этим светом будете искать убитого вами".
Три фигуры окружили огонек, склонившись в молитве и благодарении за этот одинокий проблеск, сужденный освещать им путь в темноте. Откуда-то из области непроявленного вещал Голос, заполняя Хаос громовыми раскатами: "Он был явлен как цветок и был срезан; он призрачно наметился и не продолжился; как в море спадает вода и наводнение стихает и все высыхает, так человек ложится и более не встает. Все же есть у Меня сострадание к детям моего творения; Я помогаю им в беде и сохраняю их вечным спасением. Ищите место, где лежит сломанная ветка, где распадается мертвая трость, где смыкаются облака и у подножия горы лежат камни - все это признаки гробницы Хирама, унесшего с собой в могилу Мой Завет. Сужден вам вечный поиск, пока не найдете Строителя, пока чаша сия не выдаст секрета, пока могила не отдаст своих призраков. Пока не найдете и воскресите Моего возлюбленного Сына, доколе не прислушаетесь к словам Моего Вестника и с Ним не завершите храм - обитель мою, не услышите Меня. Аминь."

Пасмурная заря все еще дремала в объятиях темноты. Все таинство непроявленного являло собой тишину, непостижимое. Сквозь туманную зарю, подобно привидениям сна, в великом Неизведанном блуждали три фигуры, держа в руках крошечный огонек, лампадку данную им Отцом Строителя. Обошли они каждое облако и звезду, все палки и камни в вечном поиске тихой гробницы, снова и снова останавливаясь чтобы обследовать глубины какой-нибудь таинственной впадины, молясь об освобождении от бесконечного поиска, в то же время связанные клятвами воскресить убитого ими Строителя, чья могила была отмечена сломанной веткой, чье тело лежало завернутым в белую пелену смерти где-то у подножия вечной горы.

***
Многие читали историю об узнике Хиллона, метавшемся по узкой тюремной камере, в то время как над его головой непрестанно катились голубые воды и единственным звуком, нарушавшим покой вечной ночи, было журчание и плеск волн. Мы жалеем узника физического склепа, и сердце наше печалуется, так как нам известна любовь жизни к свободе. Но есть узник, чье положение куда хуже карфагенян. У Него нет даже тесной камеры; Он не может в метаниях протоптать дорожку на булыжниках пола подземелья. Этим Узником является Жизнь, воплощенная в темные каменные застенки материи и ни один лучик не освещает мглу Его судьбы. Он находится в вечной борьбе, молясь в темноте и тесноте мрачных стен о свете и благоприятствовании. Это - вечный Узник, который сквозь непрерывные этапы космического развития, через неисчислимые формы ныне неизвестных видов, пытается освободиться и обрести осознанное Самовыражение, принадлежащее по праву рождения всему сотворенному. Он ожидает день, когда стоя на скалах, образующих ныне его бесформенную гробницу, он сможет воздеть руки к небу, купаясь в солнечном свете духовной свободы, свободный в единении с искрящимися атомами и танцующими светозарными созданиями, вызволенными из заточения тюремных стен и склепа.

Вокруг Жизни - этого удивительного ростка в сердце всего живого, этого священного Узника мрачной темницы, этого Мастера Строителя упокоенного в гробнице материи - была создана чудесная легенда о Святой Гробнице. Под неисчислимыми аллегориями философы-мистики разных веков увековечили эту прекрасную историю, представляющую для Ремесленников Масонов мистический ритуал Хирама, Мастера Строителя, убитого в своем храме строителями, обязанными служить ему в трудах завершения обители Бога.

Материя есть гробница. Это глухая стена вещества, не пробужденного пульсирующими энергиями Духа. Она существует во множестве степеней и форм, не только в виде химических элементов, образующих собой трехмерную вселенную, но также в виде более тонких и возвышенных субстанций. Последние, выражаясь посредством эмоций и мысли, все же принадлежат миру форм. Эти субстанции образуют великий крест водорода, азота, кислорода и углерода, на котором распят и мучим агонией даже зародыш жизни в протоплазме. Эти вещества не в состоянии предоставить ему адекватное выражение. Заключенный в нем Дух вопиет о свободе, свободе бытия, выражения и проявления его истинного места в Великом Плане космического развития.

Великое устремление, заключенное в сердце человека медленно подвигает его вперед к воротам Храма; это внутреннее побуждение к большему пониманию и большему свету, по закону целесообразности вызванному к существованию великой космической Масонской Ложей, посвященному искателям единения с Силами Света, дабы устранить их тюремные застенки. Нельзя игнорировать эту оболочку: она должна быть поднята до соединения с Жизнью; каждый мертвый, кристаллизованный атом в человеческом теле должен начать вращаться и вибрировать более высокой частотой сознания. Через очищение, через знание и через службу своим собратьям кандидат последовательно развивает эти мистические свойства, выстраивая лучшие и более совершенные тела, сквозь которые высшая жизнь получает возможность более полного проявления. Выражение человека посредством конструктивной мысли, эмоции и действия освобождает высшую природу в телах, которые, прибывая в кристаллизованном состоянии не способны предоставить ему его естественных возможностей.

В Масонстве кристаллизованная материальная субстанция называется могилой и представляет собой Гроб Господень. Это гробница, где покоится потерянный Строитель, при Нем находятся планы Храма и Слово Мастера; этого Строителя, нашего Великого Мастера и должны мы найти и воскресить из мертвых. Этот благородный Сын Света кричит нам в каждой форме материи. Каждая ветка и каждый камень отмечают место его упокоения, и ветка акации обещает, что сквозь долгую зиму духовной темноты, когда солнце [мудрости] не светит человеку, этот Свет все же ждет дня освобождения, когда каждый из нас поднимет Его хваткой Великого Мастера, истинной хваткой Мастера Масона. Мы не можем слышать его вечно зовущий Голос, но мы ощущаем его внутреннее побуждение. Нечто великое неизведанное трогает струны нашего сердца. С течением времени внутреннее желание стать выше, лучше жить и думать мыслями Бога формирует в нас качества кандидата который, будучи спрошенным о причинах выбора пути, знай он ментально то, что ощущает, честно ответил бы: "Я слышу голос, который кричит мне из флоры и фауны, из камней, из облаков, даже с небес. Каждый огненный атом, вращающийся и вьющийся в Космосе, кричит мне голосом моего Мастера. Я слышу Хирама Абиффа, моего Великого Мастера кричащего в агонии, агонии жизни, скрытой во тьме тюремных стен, ищущей выражения; я игнорировал это; трудясь ради приближения дня освобождения, я узнал, что несу ответственность за эти стены. Мои повседневные действия подобно головорезам и предателям убили моего Бога".

***
Существует множество легенд, на протяжении многих веков находившихся в руках безбожников, посвященных Гробу Господа, который Христианский мир пытался отвоевать в дни Крестоносцев. Не многие Масоны догадались, что эта Пещера Гроба Господня, или гробница, в действительности есть отрицание и кристаллизация - материя, замуровавшая в себе Дух Жизни, который должен оставаться в темноте до тех пор, пока рост каждой индивидуальности даст ему стены из золота и заменит камни окнами. По мере того, как мы развиваем все лучшие формы воплощения выражения, эти стены медленно расширяются, пока, наконец, ликующий Дух не восстанет из гробницы и, благословляя скрывавшие его стены, поднимет их до слияния с собой.

В первую очередь мы должны рассмотреть убийц Хирама. Эти три головореза били его инструментами Ремесла, когда Строитель пытался покинуть храм, пока, наконец, не убили, затем разрушили храм и обломки пали на их головы - они символизируют три проявления нашей низшей природы, которые суть убийцы положительного в нас. Те трое могут быть названы мыслью, желанием и действием. Будучи очищенными и трансмутированными это три светящихся пути которыми может проявиться великая жизненная сила трех Царей, сияющих Строителей Космической Ложи, являющихся этому миру в виде духовной мысли, конструктивной эмоции и полезного ежедневного труда в различных местах и позициях, в которых мы оказываемся выполняя работу Мастера. Эта триада образует Пламенный Треугольник, прославляемый каждым Масоном, но, будучи кристаллизованным и искаженным формируется треугольная тюрьма, через которую не может сиять свет и Жизнь принуждена томиться в тусклой мгле отчаяния до тех пор, пока человек посредством высшего понимания освободит энергии и силы, которые на самом деле строители и прославители Дома Отца.

***
Теперь давайте обсудим, каким образом эти три огненных Царя посредством искажения человеком их проявлений стали головорезами, убившими Хирама - побуждающие к действию силы космоса, циркулирующие в крови каждого живого существа, ищущие способа украсить и завершить храм, который они строили бы по плану, начертанному Великим Архитектором Вселенной на чертежной доске. Первым из трех Царей приходит на ум Царь Соломон, вернее сказать канал его выражения, поскольку он является силой ума; будучи извращенной, она становится разрушителем, несущимся совместно с силами, которые строят и питают. Правильное применение мысли при поиске ответа на космический вопрос о судьбе освобождает человеческий дух, воспаряющий над сгущением этой удивительной силой ума, с его мечтами и идеалами.

Когда мысли человека взлетают на крыльях восхищения, когда силой разума и логики он отбрасывает тьму, только тогда строитель в действительности освобождается из темницы, льющийся свет омывает его жизненностью и силой. Этот свет дает нам способность более ясно изыскивать тайну творения и с большей определенностью отыскать наше место в Великом Плане, так как по мере развития тел человек приобретает таланты, коими он может исследовать тайны Природы и искать скрытые труды Божественного. Через эти силы освобождается Строитель, его сознание движется вперед, превозмогая и побеждая. Высшие идеалы, духовные концепции, альтруистические, филантропические, образовательные приложения силы мысли прославляют Строителя, давая силу выражения, поскольку сумевшие выразить себя, свободны. Человек обретает свободу, когда научается оформлять свои мысли, эмоции и действия в точное выражение высших идеалов, ведь невежество - тьма Хаоса, тогда как знание есть свет Космоса.


***
Не смотря на тот факт, что большинство из нас живет в основном для удовлетворения желаний тела, будучи слугами низшей природы, в каждом из нас заключена сила, способная длительное время оставаться латентной. Возможно, она живет так веками, но однажды на этапе нашего развития возникает сильное стремление к свободе, когда, обнаружив, что ублажение чувств есть вечная иллюзия и не дает истинного удовлетворения, мы проводим самоанализ и начинаем осознавать более достойные мотивы нашего бытия. Временами разум, иногда страдание или сильное желание быть полезным пробуждает первые скрытые силы, которые показывают, что длительное блуждание в темноте посвящено нахождению пути, ведущего к Свету. Прожив многоопытную жизнь, человек начинает понимать, что все проявления бытия, его разнообразные приключения - все это ступени, ведущие в одном направлении; что сознательно или бессознательно все души ведомы к портику Храма, где они впервые видят и осознают Божественное сияние. Именно тогда они понимают древнюю аллегорию замученного Строителя и ощущают в себе его мощь, вопиющую из тюрьмы материи. Все остальное теряет смысл и, не взирая на цену, страдания и злые насмешки вокруг, кандидат медленно восходит по ступеням вечного Храма. Ему не ведомо сознание, правящее Космосом; он не понимает законов, формирующих его судьбу, но он точно знает, что за завесой человеческого невежества скрывается Вечный Свет, к которому шаг за шагом он приближается через труд. Устремив глаза к небу, молитвенно сложив руки, он как кандидат поднимается по ступеням. Дрожа от страха, но, сознавая божественную благодать, он стучит в дверь и в тишине ждет ответа изнутри.